События на Украине и продолжающаяся эскалация конфликта наглядно демонстрирует всю сложность положения, в котором оказались РФ и Запад. На одной стороне геополитической доски находится Россия – преемница СССР, объявившая СНГ зоной своих жизненных интересов, на другой - ЕС и США, пытающиеся интегрировать постсоветские государства, в целом и Украину, в частности в еароатлантические структуры , призванные сделать их частью Запада. Несмотря на всю сложность этого острейшего кризиса, способного изменить как диспозицию основных ключевых игроков на глобальной шахматной доске, способствующей усилению противостояния, так и обеспечить им столь необходимое примирение. Представляется, что сегодняшние реалии не позволят США изолировать Россию и торпедировать запущенный процесс включения Москвы в международную систему.

<h3><strong>Все еще сверхдержава, но уже не главный рулевой </strong></h3> <p>&nbsp;</p> <p>Украинский кризис выявил всю глубину очередного противостояния между РФ, обретшей свой самостоятельный почерк в становлении нового миропорядка, и Западом.</p>

И действительно, казалось бы, с момента окончания « холодной войны» «игра с нулевой суммой» в вопросах, связанных с международными отношениями, должна была отойти на второстепенный план, в то время как взаимовыгодные сюжеты, касающиеся мирового порядка, глобального управления, экономики и окружающей среды, могли оказаться на переднем.

Не случайно, главным отличием политики администрации Б.Обамы от предыдущих администраций США стал разворот Вашингтона к достаточно жесткому прагматизму вследствие острейшего финансового кризиса, равно как и временный отход от «пресловутого» наследия Дж. Буша (мл.) - «доктрина Буша», что предполагало сокращение военных расходов и укрепление либерального миропорядка. Более того, одним из аргументов, обеспечивших Б. Обаме победу на выборах в 2012 году, состоял в том, что «Америка должна заниматься укреплением своей страны у себя дома [1]».

Однако ожесточенная критика в адрес президента Обамы, особенно со стороны Республиканской партии, последовавшая сразу же после его вступления на пост президента, во многом способствовала возврату Вашингтона в сторону инициатив по возрождению глобальной стратегической ориентации Америки, где последняя должна быть приведена в соответствие с ее долговременными интересами. Таким образом, президент Обама стал восприниматься как президент «завтрашнего дня».

К тому же с укреплением позиций новых центров силы – Китай, РФ, Индия, способных изменить баланс сил на глобальной шахматной доске, главный посыл США стал заключаться в усилении своих лидирующих позиций, так как на взгляд официального Вашингтона, только США способны поддерживать региональный мир и стабильность.

Украинский кризис стал проверкой США на испытание статуса «сверхдержавы» и главного рулевого миропорядка. Бесспорно, что непревзойденная экономическая и военная мощь этой страны позволяет ей все еще сохранять статус сверхдержавы. Однако, означает ли это то, что в эпоху формирования новых центров силы, имеющих как крупнейший экономический потенциал, так и собственное видение системы безопасности, Вашингтон способен оставаться главным арбитром в установлении правил миропорядка. Еще один вопрос, непосредственно связанный с ролью США в современном мире, заключается в том, имеется ли у Вашингтона в настоящее время твердая убежденность в необходимости укреплять и поддерживать этот миропорядок в условиях перенапряжения сил, в которых оказались США. Усталость, скопившаяся у американцев от начатых при Дж. Буше- мл. крайне непопулярных войн в Иране и Афганистане в рамках объявленной им антитеррористической кампании, медленные темпы восстановления американской экономики и далеко неоднозначная реформа здравоохранения, запущенная Б.Обамой вкупе с остальными внутриполитическими проблемами, породили в американском электорате сомнения в целесообразности ведущей роли США в обеспечении глобальной безопасности.

При таком положении дел не исключено, что американцы в недалеком будущем могут более убедительно выступать за сокращение роли США в мировой политике и вернуться к частичному «изоляционизму», предполагающему лишь избирательное участие Вашингтона для поддержания миропорядка. Эта позиция исходит из той логики американского избирателя, что в современном мире укреплять и поддерживать этот самый миропорядок становится все сложнее, и это требует все больше затрат.

Показательно, что на вопрос, заданный президенту США в ходе пресс- конференции, состоявшейся в Маниле 28 апреля 2014 г., относительно крайне сдержанного поведения Вашингтона на фоне событий в Крыму, на Украине и в Сирии, Б. Обама ответил другим вопросом: « почему всем так хочется использовать военную силу после того, как в течение десятилетия мы вели войну, которая исключительно дорого обошлась нашим военным и нашему бюджету? [2]»

Сегодня поддержка такой позиции американского президента становится все убедительнее . И, действительно, большинство американцев выразили свое согласие поддержать Америку лишь только тогда, если бы она была готова воевать в случае защиты союзников по договору или возникновения угрозы [3]. Таким образом американский избиратель не испытывает ни малейшего желания поддерживать вмешательство Вашингтона в регионах, не представляющих критическое значение для США. Похоже, что Вашингтону с каждым разом будет все сложнее вести затратные военные операции за пределами сферы своих традиционных союзников и в отсутствии поддержки электората . Даже самые воинственные политики в США не могут не признавать того факта, что никаких жизненно важных интересов у США в Украине и впрямь не имеется. К тому же Вашингтон также не может не понимать, что российского вторжения на Украину быть просто не может. Таким образом, в настоящее время все еще являющаяся единственной в мире сверхдержава - США избегает военного вмешательства для урегулирования украинского кризиса, и, несмотря на жесткую риторику Б. Обамы в адрес России в связи с событиями на Украине, в ней можно прочесть и усталость, и крайнюю апатию одновременно.

<h3><strong>Трансатлантическое партнерство - неотъемлемый атрибут политики Вашингтона в Евразии </strong></h3> <p>&nbsp;</p> <p>Сегодняшние реалии таковы, что возможности США оставаться сверхдержавой действительно несколько сокращаются, что вызвано как последствиями глобального финансового кризиса, так и внутриполитическими проблемами, приведшими Вашингтон к перенапряжению сил. Именно этими факторами и было продиктовано намерение Б. Обамы поставить США во главе двух гигантских интеграционных объединений – Транстихоокеанского и Трансатлантического партнерства [4], что дает Вашингтону возможность перекладывать решение многих задач на плечи ЕС. В рамках &laquo;Трансатлантического партнерства&raquo; становится очевидным вероятность перехода США от крайне активной политики на постсоветском пространстве к более сдержанной, что призвано способствовать активизации политики Брюсселя на поле постсоветского пространства. Такой подход продиктован, прежде всего, прагматическими соображениями, диктуемыми не только не сильно обнадеживающей финансовой ситуацией, в которой оказался Вашингтон, но и географической близостью ЕС к странам СНГ. Это позволит Вашингтону более пристально отслеживать и реализовывать трансатлантическую политику в отношении стран СНГ. Похоже, что США займутся разработкой &laquo;дорожной карты&raquo;, способствующей продвижению поэтапной политики в нужном регионе на постсоветском пространстве, которую будет реализовывать Брюссель.</p>

Объявленные Вашингтоном санкции в связи с российской поддержкой одностороннего провозглашения независимости Республики Крым, призванные сдерживать вторжение на Украину, и последовавшее за этим вхождение Республики Крым в состав Российской Федерации, равно как и дальнейшая эскалация ситуации на Юго-Востоке Украины, рассматриваются США как нарушение территориальной целостности Украины. Новый пакет очередных санкций Вашингтона в отношении ключевых секторов российской экономики — банковской сферы, энергетики, финансов, технологии и вооружений находится в стадии разработки. В своем выступлении на закрытом заседании Трехсторонней комиссии, состоявшемся 25 апреля 2014 г. в Вашингтоне, госсекретарь США Джон Керри заявил, что «США пытаются изыскать способ ввести отраслевые санкции таким образом, чтобы они имели минимальное воздействие на Европу, Канаду и США, но были бы способны оказать крайне негативное воздействие на Россию. При этом, вводить отраслевые санкции нужно с помощью скальпеля, а не кувалды [5]".

Однако последствия санкционной политики в отношении Москвы со стороны Вашингтона могут стать не столь благоприятными не только для России, но и для США.

В контексте Трансатлантического партнерства США вынуждены действовать в тесной упряжке с ЕС и прислушиваться к его позиции. Понимая высокую степень энергозависимости Брюсселя от Москвы, что может стать препятствием для Вашингтона в рамках реализации трансатлантической энергетической стратегии, США могут компенсировать необходимые для ЕС объемы энергетических ресурсов. Выступая на пресс-конференции сразу же после состоявшегося саммита США – ЕС в Брюсселе 26 марта 2014 г., Б.Обама заявил, что "США готовы разрешить экспорт природного газа в таких количествах, в каких ежедневно потребляет его Европа…, а в центре усилий ЕС и США должна быть энергетика. Европе необходимо знать, как она может диверсифицировать поставки энергоресурсов самым оптимальным образом" [6]. Это может осуществляться как с помощью значительных объемов собственных стратегических запасов нефти и газа США, предназначенных на краткосрочную перспективу, так и за счет использования крайне неоднозначной и экологически небезопасной технологии, необходимой при разработке сланцевого газа и рассчитанной на долгосрочную перспективу. Это будет способствовать превращению США в крупнейшего производителя энергоресурсов и даст Вашингтону возможность конкурировать с основными поставщиками углеводородов и, прежде всего, с РФ. Учитывая тот факт, что реализация энергетической стратегии может занять не одно десятилетие, странам ЕС рекомендуется начать вкладывать средства в строительство инфраструктуры , необходимой для получения газа из США в срочном порядке.

Однако тесное партнерство между США и ЕС может быть ослаблено и, прежде всего, за счет неготовности ЕС, в целом, и Германии, в частности, к переходу к альтернативным России поставщикам энергоресурсов, учитывая как неопределенность финансовых затрат, связанную, главным образом, со строительством новой инфраструктуры, так и временными сроками. Во-вторых, роль такого мощного фактора, как торгово-финансовые отношения между ЕС и РФ, успешно развивающимися между обеими сторонами в течение длительного времени, может также поставить под сомнение вероятность тесного партнерства между США и ЕС.

В- третьих, с учетом подъема ультраправых настроений в Европе, а также результатов состоявшихся выборов в Европарламенте, Брюссель может обрести большую самостоятельность в контексте Трансатлантического партнерства. И, наконец, в значительной степени это также может быть связано и с укреплением экономических позиций самого ЕС.

Понятно, что украинский кризис вдохнул вторую жизнь в НАТО, что способствовало возвращению альянса к своим ключевым обязательствам по сдерживанию и обеспечению коллективной безопасности. Министр обороны США Чак Хэйгел в связи с кризисом на Украине потребовал от европейских союзников альянса увеличить расходы на оборону. В своем выступлении в центре Вудро Вильсона 2 мая 2014 г. он заявил, что "все страны НАТО должны активнее участвовать в увеличении бюджета альянса, так как действия России на Украине показали важность существования этой организации. В долгосрочной перспективе можно ожидать, что Россия будет испытывать свою решимость и волю, необходимые для противостояния с Североатлантическим альянсом. Кризис на Украине развеял миф о том, что после окончания «холодной войны» в Европе противостояние между государствами отошло в прошлое [7]". Таким образом, на взгляд натовских стратегов, военный потенциал альянса необходимо увеличить и равномерно рассредоточить по всей территории государств-членов, обеспечив при этом его постоянное присутствие в странах Центральной Европы и Балтии. Однако без серьезной финансовой поддержки со стороны стран ЕС, предусматривающей пересмотр оборонных бюджетов каждого члена НАТО в сторону их увеличения, такая возможность будет крайне затруднена. Это, прежде всего, будет связано с финансовыми трудностями практически всех стран ЕС, где только Германия является исключением. Однако в условиях раскола в немецком обществе в связи с санкционной политикой ЕС в отношении России, а также наличия в нем сильных пацифистских настроений, во многом определяемых историей этой страны в ХХ веке, сделать это будет крайне сложно. Но самая главная опасность для НАТО будет заключаться в борьбе с такими новыми рисками, как нетрадиционные войны – мятежевойна [8] или гибридная война [9].

<h3><strong>Россия и Запад – развод или примирение? </strong></h3> <p>&nbsp;</p> <p>Похоже, что и администрация Обамы не испытывает особого желания прибегать к новым санкциям против Москвы и осознает, что Россию необходимо сделать частью международной системы, а не изолировать ее.</p>

Этому способствуют следующие факторы. Во-первых, Вашингтон понимает, что современные реалии вынуждают всех глобальных международных игроков действовать в рамках иной полицентрической системы международных отношений, когда взаимная экономическая конкуренция и уровень экономической зависимости от внешнего мира становятся беспрецедентны.

Во-вторых, СНГ было объявлено важнейшим приоритетом российской внешней политики после избрания президентом России В.Путина в марте 2000 г.. Главными приоритетами становятся совместные усилия по урегулированию конфликтов в государствах-участниках СНГ, развитие сотрудничества в военно-политической области и сфере безопасности, особенно в борьбе с международным терроризмом и экстремизмом [10]».

За эти годы Москва ясно продемонстрировала как партнерам, так и конкурентам, что считает пространство бывшего СССР зоной своих интересов. Москва и в прошлом десятилетии постоянно говорила о Содружестве Независимых Государств (СНГ) как о внешнеполитическом приоритете, однако на практике эти декларации, в сущности, ничем не подкреплялись. Поэтому сделанная Владимиром Путиным заявка на активизацию политики в странах Содружества изначально не удостоилась должного внимания. Между тем опыт последних лет доказал, что теперь Россия действительно готова предпринимать реальные шаги для отстаивания своих интересов на пространстве бывшего Советского Союза. Этого, по мнению Москвы, требуют как проблемы безопасности, так и экономические соображения. И в этой связи Вашингтон не может не понимать, что Украина, стратегическое значение которой трудно переоценить, представляет сферу жизненно важных интересов для Москвы. Поэтому на взгляд Москвы попытки Запада, направленные на интеграцию постсоветских стран в евроатлантические структуры – программа «Восточное партнерство», запущенная стратегами ЕС, планы НАТО по вступлению некоторых постсоветских стран в альянс, не могли не вызывать у нее особую озабоченность , что не могло стать незаметным для Вашингтона. К тому же, согласно логике Кремля, все предпринятые инициативы со стороны России, направленные на полноценную интеграцию РФ в евроатлантические структуры - предложение Дмитрия Медведева о создании новой архитектуры европейской безопасности (2008 г); предложение российского президента В. Путина создать зону свободной торговли от Владивостока до Лиссабона (2010 г.); предложение российского министра иностранных дел С.Лаврова о возможности сопрягать процесс европейской и евразийской интеграции (2013 г.) - были проигнорированы Западом, а в лучшем случае между обеими сторонами устанавливался двухсторонний формат - Россия-НАТО и Россия – ЕС.

В-третьих, Россия продолжает рассматривать молодые независимые государства постсоветского пространства как часть бывшей страны – СССР, преемницей которого она стала. Отчасти это объясняется и как ответ на поражение РФ в «холодной войне» и утратой ею статуса мировой сверхдержавы, и это Вашингтон также не может не учитывать. При этом Москва исходит из соображения, связанного с имеющимся у нее многолетнего опыта совместного сосуществования с постсоветскими странами, а также осознания того, что именно она является гарантом их безопасности. К тому же, на взгляд Москвы, украинский кризис выявил всю неспособность украинской элиты обеспечить суверенитет страны, которой необходимо внешнее управление как со стороны России, так и ЕС. Все это вместе с финансовыми проблемами, которые сегодня испытывает Украина – страна, объем государственного долга которой по итогам 2013 г превышает 73 млрд долл., а торговый дефицит - в 8,5 млрд долл, [11]., будет создавать серьезные трудности для Москвы, что также не может не осознавать Вашингтон.

В четвертых, США не могут не учитывать и то, что мы живем в такую эпоху, когда международное право создает условия для его трактовки в разные стороны, и это создает прецедент в отсутствии необходимых реформ или новой архитектуры международных институтов – ООН, ОБСЕ, МВФ, ВТО, МАГАТЭ и др.

Сегодня ни РФ, ни США не собираются останавливать процесс сокращения числа стратегических ядерных боеголовок даже в условиях острого напряжения, возникшего между ними в связи с ситуацией в Украине. Интересы обеих стран взаимосвязаны во многих сферах (сирийская проблема, Иран, Афганистан). К тому же в настоящее время Москва успешно гарантирует не только стабильность крупнейшего государства с ядерным потенциалом, но и обеспечивает стабильные поставки энергоресурсов, а это имеет огромное значение для Запада.

Вот почему США не могут исключить Россию из мирового сообщества. Несомненно, что режим санкций, запушенный Западом, а также опасения от их последствий резко ослабили и продолжают ослаблять российскую экономику. Тем не менее, по данным Международного валютного фонда на 2012 г. Россия занимала восьмое место среди самых крупных экономик мира [12], а данные Всемирного банка за этот же период ставили ее на пятое место [13]. Поэтому не факт, что обрушение российской экономики с помощью очередных американских санкций, которые предполагает ввести Вашингтон в случае невыполнения Москвой Женевских соглашений [14], приведет россиян к кризису, подобному украинскому. Тем более, что США также понимают, что изоляция России со стороны Запада вынудит Москву искать пути как для расширения возможностей на просторах остального не западного мира, необходимых для увеличения своей сферы влияния, так в области торгово-экономических связей.

С другой стороны, набирающая обороты самостоятельность политики Москвы в отношении постсоветских стран в целом, и в Украине, в частности, вынуждает США с помощью санкций указать Москве то место, которое она занимает согласно Вашингтону – место региональной державы. Однако полного разрыва отношений между США и Россией и быть не может. Таким образом, представляется, что вектор официальной политики Вашингтона по отношению к Москве будет направлен в сторону более состязательных отношений с Россией, ничего более. В любом случае, обе стороны высказались сполна, а это всегда способствует формированию основы для установления двухсторонних отношений с «чистого листа».