Везде
Neurohacking: Ethical and Philosophical Problems
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
Neurohacking: Ethical and Philosophical Problems
Annotation
PII
S023620070019074-8-1
DOI
10.31857/S023620070019074-8
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Еlena.V. Vvedenskaya 
ORCID: 0000-0003-1100-0033
Affiliation:
INION RAS
Pirogov RNIMU
Address: 51/21 Nakhimovsky Prospekt, Moscow 117418, Russian Federation; 1 Ostrovityanova Str., Moscow 117997, Russian Federation
Edition
Volume 33 Issue 1
Pages
47-60
Abstract

Neurohacking is a form of biohacking that aims to interfere with the structure or function of neurons to restore or improve the functioning of the brain and the central nervous system. The author focuses on the problems of using neurohacking methods by healthy people and on the prospects of using neurohacking for purposes other than medicine, considering them from the point of view of neuroethics. It is noted that neurotechnologies can be "dual-purpose" tools, that is, they can be used not only to solve medical problems, but also for other purposes, including malicious ones. The article discusses two types of neurohacking technologies: invasive, based on surgical interventions to restore or improve the functions of the body, and non-invasive, modifying the body without such interventions. Both of these types, originally developed for medical use, have the potential to be used by healthy people to improve and expand cognitive and sensory abilities. However, by seeking to improve cognitive abilities through neurohacking, a person can make their brain vulnerable to manipulation, subject to external control and management. This threatens him with the loss of free will, privacy and personal dignity. Uncontrolled use of neurohacking is dangerous not only for the subject who uses it, but also for society. The increased use of these technologies can lead to unpredictable consequences, including a new stratification of society and social segregation. A deep intrusion into the subtle structures of the brain, affecting its cognitive and sensitive abilities, sharpens the search for answers to the question of the essence of consciousness, and the inevitable existential risks for both the individual and humanity with the uncontrolled introduction of neurohacking require its ethical and philosophical understanding, evaluation and regulation.

Keywords
biohacking, neuroethics, invasive neurohacking, noninvasive neurohacking, enhancement, free will, cyborgization, posthuman, "dual-use" tools, transformation of society
Received
14.03.2022
Date of publication
14.03.2022
Number of purchasers
14
Views
1425
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite Download pdf
1 Под термином нейрохакинг обычно понимают одну из форм биохакинга, направленную на вмешательство в структуру или функцию нейронов для восстановления или улучшения работы мозга и ЦНС. Методы нейрохакинга широко применяются в медицине для восстановления утраченных функций мозга. Они также используются здоровыми людьми для повышения своих когнитивных и сенситивных способностей. Второе применение в силу недостаточного медицинского мониторинга и изученности несет в себе риск для здоровья, и в частности, риск уязвимости мозга для нежелательных на него воздействий. Особую опасность представляет возможность злонамеренного использования нейрохакинга в виде несанкционированного допуска к информации, связанной с мозгом [Lenca M., Scheibner J., 2020].
2 Свое внимание автор акцентирует на проблемах применения методов нейрохакинга здоровыми людьми и на перспективах использования нейрохакинга в целях, отличных от медицины, рассматривая их с точки зрения нейроэтики — одной из форм биоэтики, «исследующей то, что является правильным и неправильным, хорошим и плохим в рассмотрении и совершенствовании человеческого мозга или в нежелательном вторжении и тревожащем манипулировании им» [Marcus S., 2002]. Здесь следует подчеркнуть, что «в нейроэтике наиболее остро актуализируется вопрос об идентичности и психофизической целостности человека» [Сидорова Т.А., 2018: 81].
3 Нейрохакинг — это широкий зонтичный термин, который охватывает все, что включает в себя «манипулирование функцией или структурой мозга для улучшения восприятия окружающего мира», — считает американский нейробиолог Д. Вон [Pandika M., 2019]. Основной целью нейрохакинга является достижение и сохранение оптимального психического здоровья с помощью влияния на эмоциональную сферу, мышление, восприятие и реакции человека. Нейрохакинг также может быть направлен на усиление когнитивных и сенситивных способностей. Нейрохакинг особенно востребован в современном обществе потребления, в котором основными доминантами являются социальный успех aи конкурентное преимущество. «Сегодня — свидетельствует французский философ Ж. Бодрийяр — здоровье является не столько биологическим императивом, продиктованным необходимостью выживания, сколько социальным императивом, продиктованным борьбой за «статус» [Бодрийяр Ж., 2006: 180]. Широкое использование методов нейрохакинга может быть результатом растущих “требований к когнитивному функционированию” нашего “сложного информационного общества” [Dresler M., Sandlberg A., Bublitz C., 2019: 1137].
4 Нейрохакинг имеет две основные области применения: терапия психических, соматических заболеваний и улучшение когнитивных, сенситивных способностей и возможностей здорового человека, в которых используются инвазивные и неинвазивные методы [Teunisse W., Youssef S., Schmidt M., 2019: 361–372]. К инвазивному нейрохакингу относятся основанные на хирургических вмешательствах технологии нейростимуляции, которые позволяют заменять или увеличивать функции организма (имплантаты, протезы). Неинвазивный нейрохакинг подразумевает использование технологий, которые модифицируют организм без таких вмешательств (определенный тип питания и комплекс физических упражнений, медитация, самогипноз, снижение когнитивной нагрузки, средства психоформакологии, транскраниальная электростимуляция мозга).
5

Возможности и риски неинвазивного нейрохакинга
6 Одним из первых методов неинвазивного нейрохакинга было применение химических нейростимуляторов для улучшения когнитивных способностей, внимания, скорости обучения, и повышения стрессоустойчивости. Средства нейрофармакологии и, шире, психофармакологии позволяют людям не только восстановить нарушенные функции мозга, но и быстрее овладеть необходимыми для успешной социализации навыками и умениями. Следует отметить, что развитие нейрохакинга обусловило восприятие человеческого организма как в некотором роде сложной машины, в которой могут возникать отдельные неполадки, в том числе на нейропсихологическом уровне, которые могут быть исправлены посредством соответствующего фармацевтического препарата [Wróblewski M., 2015: 97]. Так, немецкий философ Т. Метцингер, в частности, считает психофармакологическое «улучшение» человека неизбежным и признает благом расширение возможностей манипулирования с дизайном собственного «эго» [Метцингер Т., 2017: 4]. Аргументом в пользу этого может служить право индивида на «когнитивную свободу», являющуюся важным элементом автономии личности. «Когнитивная свобода» это - свобода определять для себя, что и как делать с собственным разумом, включая когнитивные улучшения, если мы их захотим» [Bostrom N., Roache R., 2010]. Однако широкое распространение нейроулучшений неизбежно вызовет вопросы об их легитимации. В случае государственного одобрения программ нейрохакинга в целях здравоохранения может возникнуть угроза принудительного применения нейротехнологий, ограничивающего автономию индивида. Опасность здесь будет заключаться в том, что уважение автономии одних может оказать давление на автономию других [Maslen H., Faulmüller N., and Savulescu J., 2014]. Указанная выше опасность является одной из центральных в дискуссии о моральном биоулучшении. Как пишет современный исследователь Р.Р. Белялетдинов, «моральное биолучшение проблематизирует автономию и, по сути, может рассматриваться как биотехнологический патернализм» [Белялетдинов Р., 2019: 266].
7 Известно, что разработанные первоначально в психиатрии ноотропы для лечения нейродегенеративных заболеваний, нарушений мозгового кровообращения, а также синдрома дефицита внимания и гиперактивности у детей со временем стали применяться для других целей. Так, например, во время Второй мировой войны США и Великобритания снабжали своих военнослужащих амфетамином в качестве средства, поддерживающего боевой дух. Средство было рекомендовано для повседневного использования в авиации, в качестве общего медицинского средства и в наборах для оказания неотложной помощи. С этой же целью немецкие и японские солдаты использовали метамфетамин [Rasmussen N., 2008: 975].
8 В отличие от психологических техник управления эмоциями (страх, гнев, печаль, стыд), включающих медитацию и самогипноз, использование ноотропных средств психофармкологии для целей нейрохакинга может рассматриваться как более легкий путь, не требующий собственных усилий для достижения сознательного контроля над мыслительными, эмоциональными и психическими процессами. Однако существует опасность, что легко достижимый эффект нейроулучшений приведет к снижению персональной агентности, поскольку подорвет потребность в реальных усилиях. Связь между субъективным опытом и нашими действиями в мире будет разрушена, в результате чего человеческая жизнь утратит ценность, достигаемую в процессе стремления к цели [Kass L., 2003].
9 Людям, страдающим психическими и психологическими расстройствами, врачи часто назначают прием ноотропов и антидепрессантов с лечебной целью. Однако в современном западном обществе данные препараты принимает и высокий процент здоровых людей. Например, в США доля пациентов, которые использовали антидепрессанты, выросла с 37 до 75% в период с 1987 по 2007 год при том, что доля тех, кто пользовался услугами психотерапевтов, сократилась за это время с 71 до 43% [Park J.S., Ahn H.-Y., 2013: 363]. К. Либ, директор психиатрической клиники медицинского университета Майнца, говорит о зыбкой границе между необходимой терапией и «косметической» психофармакологией, что ставит множество вопросов этико-философского характера [Lieb K., 2010]. Должна ли медицина улучшать когнитивные способности здоровых людей, усиливать или подавлять их эмоции? Нужен ли здоровым людям такого рода допинг и не станут ли они зависимыми от средств психофармакологии? Не способствует ли очевидное злоупотребление этими средствами к размыванию границы между нормой и патологией в психической жизни индивида? В конце концов ставятся под вопрос сами базовые представления о личности человека.
10 Бесконтрольное употребление ноотропов может вызвать негативные эффекты. Сложная химическая система сигналов, ферментов, белков, ответственных за формирование сознания, памяти, восприятия и эмоций, работает и балансирует на основе саморегуляции, пока этот тонкий баланс не нарушается, в результате чего возникает то или иное заболевание или психическое расстройство. Применение различных нейростимуляторов может нарушить систему саморегуляции и привести к непредсказуемым последствиям. Как отмечает К. Либ, препараты, стимулирующие дофаминовые рецепторы, даже при краткосрочном приеме могут вызывать агрессивность. При длительном же приеме таких препаратов человек теряет способность контролировать агрессивные импульсы, у него может возникнуть мания и психозы, что делает его социально опасным. Таким образом, очевиден риск того, что человек может стать не просто «энергетической машиной», но еще и «непредсказуемой энергетической машиной» [Lieb K., 2010].
11 Транскраниальую стимуляцию головного мозга постоянным током (tDCS), более 30 лет используемую для лечения депрессии, хронической боли, болезни Альцгеймера, обсессивно-компульсивного и других расстройств, начали применять на здоровых людях в 2000-х годах. Первыми электростимуляцию стали использовать американские военные в целях ускорения обучения пехотинцев и пилотов на видеосимуляторах. ТDCS фронтальной коры увеличила скорость обучения людей более чем в два раза [Cruse A., 2008]. Затем электростимуляцию стали успешно применять для улучшения других когнитивных функций здоровых людей, в том числе — концентрации внимания, рабочей памяти, реакции и моторного обучения. Пользователи сообщали, что при использовании TDCS они испытывали повышенную легкость, меньше отвлекающих факторов и уменьшение количества «фоновых» мыслей [Adee S., 2012]. Электростимуляция считается более безопасным методом, чем психофармакологические препараты, однако и здесь существует опасность того, что неправильное наложение электродов может привести к долговременному повреждению нейронов [Stagg C.J., & Nitsche M.A., 2011]. Несмотря на относительную безопасность электростимуляции, ученые обеспокоены тем, что все большее количество людей будут использовать ее самостоятельно, и предостерегают от злоупотребления этим методом, так как отдаленные последствия не известны.
12 В отношении применения в целях нейрохакинга транскраниальной стимуляции мозга существуют не только проблемы безопасности данного метода, но и этические проблемы, связанные с искусственно создаваемым неравенством положения людей. Так, например, применение tDCS спортсменами в интеллектуальных видах спорта, как и средств психофармакологии для усиления когнитивных способностей, в настоящее время не регулируется. Хотя кодекс Всемирного антидопингового агентства (ВАДА) 2015 года запрещает вещества или методы, которые улучшают спортивные результаты и представляют риск для здоровья спортсменов, в отношении вышеупомянутых средств ВАДА до сих пор не опубликовало заявления о том, следует ли их считать веществами или методами, улучшающими спортивные результаты. Между тем очевидно, что использование, например, шахматистами, этих методов, может приводить к улучшению спортивных результатов.
13 Проблема неравенства в связи с распространением технологий нейрохакинга становится наиболее актуальной в социальном отношении, поскольку применение таких технологий привлекает население, но остается малодоступным в связи с высокой их стоимостью. Это может привести к дискриминации людей, не имеющих возможности расширить свои когнитивные способности и, как следствие, к социальной сегрегации [Academy of Medical Sciences, 2012:44]. Так, авторы доклада Национального совета по разведке США «Глобальные тренды — 2030» заявляют: «Через 10–15 лет технологии расширения человеческих возможностей будут доступны только тем, кто сможет за них заплатить. Это повлечет за собой построение двухуровневого общества, и неизбежно возникнут морально-этические проблемы» [Global Trends 2030: Alternative Worlds, 2012].
14 Говоря о неинвазивных нейротехнологиях, нельзя не упомянуть о проблеме манипуляции человеком. В качестве наглядного примера можно привести эксперимент Г. Гейджа, соучредителя нейробиологической компании Backyard Brains, продемонстрированный им на конференции TED [Gage G., 2015]. Суть данного эксперимента заключалась в том, что один человек, с помощью планшета и электродов подключенный к испытуемому, мог управлять движением его конечностей. Использование данной нейротехнологии и дальнейшее ее развитие может привести к возможности манипулирования одного человека другим и ограничение свободы воли у манипулируемого, что подрывает экзистенциальные основы бытия человека.
15 С экзистенциальными рисками для человека также связана одна из последних разработок в области неинвазивного нейрохакинга, гарнитура AlterEgo, позволяющая субъекту управлять компьютером без использования голоса, силой мысли. Гарнитура реагирует на электрические импульсы в мышцах и нервах гортани, челюстей и языка. Когда пользователь воображает, как он произносит команду, набор электродов считывает импульсы, а нейросеть расшифровывает фразу. Таким образом, данное устройство обладает телепатическими возможностями и способно читать «слова в голове» человека. Ответ от ПК передается тоже беззвучно, через вибрации костей черепа. С AlterEgo можно будет вступать в диалог, поскольку она сможет отвечать, используя Siri или Google. Изобретение сможет расширить границы человеческого сознания, объединив человека и машину. Эффект, по словам разработчиков, подобен «интернету в мозгу» [Lagorio-Chafkin C., 2018]. Очевидно, что применение данного устройства выходит за рамки лишь медицинской или терапевтической области. Создание данного устройства является прорывом в области нейротехнологии и гипотетически может привести к появлению «машины для чтения мыслей», возможности манипулирования личностью и тотального контроля над ней. И хотя создатели AlterEgo утверждают, что в прямом смысле слова их устройство не может читать мысли, так как они осознанно создали систему, исключающую недобровольную коммуникацию, но где гарантия того, что другие разработчики последуют их примеру?
16

Перспективы и опасности инвазивного нейрохакинга
17 Инвазивные методы стимуляции мозговой деятельности, применявшиеся в медицине с 1960-х годов для восстановления утраченных функций органов чувств, таких как слух и зрение, в наше время начинают использоваться для улучшения естественных возможностей этих органов. Так, известна история Нила Харбиссона, страдавшего врожденным редким заболеванием — ахроматопсией, из-за которого он мог видеть мир только в черно-белых тонах. В 2004 году ему была встроена в череп антенна, переводящая цвета в звуки, которые он слышит благодаря костной проводимости. Данное устройство частично восстанавливает его цветовое зрение, а также позволяет ему «слышать» инфракрасный и ультрафиолетовый цвет [Jeffries S., Harbisson N., 2014], что недоступно восприятию обычного человека. В качестве другого примера наделения человека несвойственными ему восприятиями, можно привести художницу Мун Рибас, которая использует имплантаты, связанные с онлайновыми сейсмографами, которые дают ей дополнительные ощущения, позволяя «видеть» движение за спиной и чувствовать землетрясения во всем мире [CNN, 2018].
18 Расширение применения данных технологий нейрохакинга способно приблизить наступление эпохи киборгов, когда человеческая биология может быть взломана по желанию, чтобы получить существа со способностями, превосходящими их естественные возможности. Здесь возникает вопрос: до каких пределов киборгизации субъект остается человеком? Очевидно, создание симбиоза человека и техники увеличивает риск потери человеческого естества, приводит к изменению сущности человека, включения в нее не только биосоциальной, но и технической составляющей. Как справедливо заметил Э. Фромм: «Наша совесть должна пробудиться от сознания того, что чем больше мы превращаемся в сверхлюдей, тем бесчеловечнее мы становимся» [Фромм Э., 1998:189].
19 К инвазивным методам нейрохакинга относится разработанный И. Маском Neuralink — имплантируемый мозговой интерфейс для людей, соединяющий мозг и искусственный интеллект (ИИ) [Musk E., 2019]. Neuralink представляет собой вживленные через 8-миллиметровое отверстие в черепе провода и электроды, сигналы от которых принимает расположенный за ухом небольшой блок, передающий данные на компьютер. Основная цель создания этого интерфейса — излечение людей с неврологическими расстройствами. Потенциально Neuralink может быть использован здоровыми людьми для расширения естественного интеллекта за счет интеграции с ИИ. И снова возникает вопрос: не приведет ли это к ограничению человека, выработав у него зависимость от искусственных заменителей интеллекта, что мы видим уже сейчас на примере использования информации из интернета в качестве запасного блока памяти и знаний. Как, точно заметил Ж. Бодрийяр: «Доверить свой интеллект машине — значит освободиться от всякой претензии на знание.» [Бодрийяр Ж., 2000:76].
20 По мнению С. Шнайдер, исследовательницы из университета Флориды, интеграция ИИ и естественного интеллекта опасна и даже может привести к случайному самоубийству, в случае если будет создана копия мозга человека, которая в определенный момент заменит биологический мозг [Schneider S., 2019]. В этот момент произойдет, по ее мнению, «утечка мозгов», что может означать смерть биологического «Я». В связи с этим Шнайдер задается закономерными вопросами: что является истинным «Я» — биологический мозг или его идеальная копия, и где будет находиться оригинальное сознание в момент удаления биологического мозга.
21 Бесконтрольное вторжение в тонкие структуры мозга требует поиска ответов на философские вопросы о сущности нашего сознания, воспоминаний и когнитивного опыта. Эти вопросы стали наиболее актуальными в связи с проведенными в последние годы опытами по имплантации фальшивых воспоминаний крысам и птицам. Так, в результате этих опытов крысы запоминали внедренную им информации о рычаге, выдающем лакомство [Deadwyler S., Berger T, Sweatt A. et al, 2013], а птицы, благодаря оптогенетической манипуляции, научились петь песню, которой их обычно обучают родители [Zhao W., Garcia-Oscos F., Dinh D. et al, 2019].
22 Подобные технологии нейрохакинга, если они будут применены к человеку, очевидно приведут к реальной опасности манипулирования поведением человека с помощью имплантации фальшивых воспоминаний, стирания воспоминаний и считывания мыслей. Стремление к улучшению когнитивных и сенситивных способностей с помощью нейрохакинга может сделать мозг человека уязвимым для внешнего контроля и управления им, что грозит потерей свободы воли, конфиденциальности и личного достоинства. Таким образом, традиционное представление о человеке как субъекте свободной воли и ответственности изменяется, в связи с чем возникает вопрос о «норме» допустимого вторжения в мозг человека. При этом нельзя не учитывать тот факт, что нейротехнологии могут быть инструментами «двойного назначения», то есть применяться как в медицинских целях, так и в иных, в частности, в военных. Как пишет Т. Рекварт: «Прикрепленные к мозговой ткани компьютерные системы, которые позволяют парализованному пациенту силой мысли управлять роботизированными придатками, можно также использовать для управления бионическими солдатами и пилотируемыми летательными аппаратами. А те устройства, которые поддерживают дряхлеющий мозг, можно применять для внушения новых воспоминаний или удаления существующих — как у союзников, так и у врагов» [Рекварт T., 2015].
23 Под сомнение ставится гуманизм современного общества, в котором видны тенденции достижения социального успеха и конкурентного преимущества с помощью искусственной модификации природы человека, подрывающей ценность его естественного существа. Биотехнологическое неравенство в еще большей степени увеличит социальное неравенство, приведет к еще большей дискриминации людей и расслоению общества. Об опасности таких проектов биотехнологической переделки человека предупреждает известный биоэтик Б.Г. Юдин: «Даже учитывая все многочисленные несовершенства рода человеческого, мы тем не менее должны с чрезвычайной осторожностью относиться к проектам его биотехнологической переделки. Представляется, что в той мере, в какой мы считаем, что природа человека есть ценность, что она требует защиты, мы остаемся на позициях гуманизма. Если же мы считаем, что высшей ценностью являются сами по себе долголетие, либо здоровье, либо физические, психические и интеллектуальные свойства, во имя которых можно переделывать человека, создавая постчеловека, то мы оказываемся ближе не к гуманизму, а к антигуманизму» [Юдин Б.Г., 2018: 354].
24 О «новом образе улучшенного человечества» говорит Метцингер: «Мы решительно повысим свою независимость, взяв контроль над сознательным мозгом, исследуя его глубочайшие уровни». Однако, считает он, если мы не найдем способа разумно и ответственно подходить к возможностям нейротехнологии, «мы столкнемся с беспрецедентным в истории риском». [Метцингер Т., 2017: 420].
25 Проведенный анализ использования нейрохакинга в разных целях позволяет сделать следующие выводы:
26 Разработанные первоначально для медицинского применения инвазивные и неинвазивные технологии нейрохакинга имеют потенциальную возможность использования здоровыми людьми. Нейротехнологии могут быть инструментами «двойного» назначения», то есть применяться не только для решения медицинских проблем, но и в других целях, в том числе злонамеренных.
27 Бесконтрольное использование методов нейрохакинга в целях улучшения когнитивных способностей и эмоциональной сферы человека по мнению специалистов может представлять опасность для его здоровья, в частности, чрезмерная электростимуляция головного мозга постоянным током (tDCS). Определенные разработки (гарнитура AlterEgo, устройство, обеспечивающее удаленное управление конечностями и другие) связаны с экзистенциальными рисками для человека, так как потенциально могут использоваться для манипулирования личностью и контроля над ней, что грозит ограничением свободы воли, конфиденциальности и личного достоинства человека. В связи с этим особенно актуальным становится вопрос о «норме» допустимого вторжения в мозг человека и «норме» допустимого улучшения его способностей.
28 Использование технологий нейрохакинга, выходящее за пределы медицинского применения, может привести к трансформации социума и его дегуманизации. В связи с высокой стоимостью многих нейротехнологий они станут доступными лишь обеспеченной части общества. Это приведет к дискриминации людей, не имеющих возможности расширить свои когнитивные и сенситивные способности и, как следствие, к социальной сегрегации. В случае государственного одобрения программ нейрохакинга в целях здравоохранения может возникнуть угроза принудительного применения нейротехнологий, ограничивающего автономию индивида.
29 Учитывая большой потенциал воздействия методов нейрохакинга на индивида и общество, целесообразно выработать единые критерии их оценки с точки зрения нейроэтики, а также разработать меры их строгого регулирования с целью нивелирования экзистенциальных рисков для человека и человечества.

References

1. Belyaletdinov R.R. Moral'noe biouluchshenie i avtonomiya: risk vizualizatsii blaga // ΠΡΑΞΗΜΑ. 2019. №4. S. 254–267.

2. Belyaletdinov R.R. Moral'noe biouluchshenie i avtonomiya: risk vizualizacii blag. [Moral bioenhancement and autonomy: the risk of visualized good]. Praksema. 2019. №4. S. 254–267.

3. Bodrijyar Zh. Obschestvo potrebleniya. Ego mify i struktury / per. s fr. E.A. Samarskoj. M: Kul'turnaya revolyutsiya; Respublika. 2006. C. 180.

4. Bodrijyar ZH. Obshchestvo potrebleniya. Ego mify i struktury. [Consumer society. Its myths and structures]. Transl. from French by E.A. Samarskoj. M: Kul'turnaya revolyuciya; Respublika. 2006.

5. Bodrijyar Zh. Prozrachnost' zla. M.: Dobrosvet. 2000. C. 76.

6. Bodrijyar ZH. Prozrachnost' zla. [The transparency of evil] M.: Dobrosvet. 2000.

7. Mettsinger T. Nauka o mozge i mif o svoem Ya. Tonnel' ehgo, per. s angl.: G. Solov'eva. M.: AST. 2017. C. 420.

8. Metcinger T. Nauka o mozge i mif o svoem YA. Tonnel' ego. [The Ego Tunnel: The Science of the Mind and The Myth of the Self]. Transl. from Engl. by G. Solov'eva. M.: AST. 2017.

9. Rekvart T. Vot vash mozg. A vot vash mozg kak oruzhie // Foreign Policy. 2015. URL: https://inosmi.ru/world/20150922/230398000.html (data obrascheniya: 20.06.2021).

10. Rekvart T. Vot vash mozg. A vot vash mozg kak oruzhie. [This Is Your Brain. This Is Your Brain as a Weapon]. Foreign Policy, 2015. URL: https://inosmi.ru/world/20150922/230398000.html (date of access: 20.06.2021).

11. Sidorova T.A. Nejroehtika mezhdu ehtikoj i moral'yu // Idei i Idealy. 2018. № 2(36). S. 81.

12. Sidorova T.A. Nejroetika mezhdu etikoj i moral 'yu. [Neuroethics between Ethics and Morality]. Idei i Idealy. 2018 № 2(36), T. 1.

13. Fromm Eh. Psikhoanaliz i religiya; Iskusstvo lyubit': Imet' ili byt'? Kiev: Nika-Tsentr. 1998. C. 189.

14. Fromm E. Psihoanaliz i religiya; Iskusstvo lyubit'; Imet' ili byt'? [Psychoanalysis and religion; The art of loving; To have or to be?]. Transl. from Engl. Kiev: Nika-Centr. 1998.

15. Yudin B.G. Transgumanizm: sverkhgumaniazm ili antigumanizm? // Chelovek: vykhod za predely. M.: Progress. 2018. C. 354.

16. YUdin B.G. Transgumanizm: sverhgumaniazm ili antigumanizm? [Transhumanism: superhumanism or antihumanism?]. CHelovek: vyhod za predely. M.: Progress. 2018.

17. Academy of Medical Sciences. “Human Enhancement and the Future of Work: Report from a joint workshop hosted by the Academy of Medical Sciences, the British Academy, the Royal Academy of Engineering and the Royal Society”. London: Academy of Medical Sciences. 2012.

18. Adee S. Zap your brain into the zone: Fast track to pure focus. New Scientist. 2012, February 1.

19. Bostrom N., Roache R. “Smart Policy: Cognitive Enhancement and the Public Interest”. Contemporary Readings in Law and Social Justice. 2010. Vol. 2, N 1. P. 68–84.

20. CNN. Moon Ribas: The cyborg dancer who can detect earthquakes. 2018. URL:https://edition.cnn.com/style/article/moon-ribas-cyborg-smart-creativity/index.html (date of access: 20.06.2021).

21. Cruse A. Operational Neuroscience// Intelligence Community forum. 2008. URL: https://ndiastorage.blob.core.usgovcloudapi.net/ndia/2008/intell/kruse.pdf (date of access: 20.06.2021).

22. Deadwyler S., Berger T, Sweatt A. et al. Donor/recipient enhancement of memory in rat hippocampus. Frontiers in Systems Neuroscience. 2013. Vol. 7.

23. Dresler M., Sandlberg A., Bublitz C. et al. Hacking the brain: Dimensions of cognitive enhancement. ACS Chemical Neuroscience. 2019. Vol. 10, N 3. P.1137–1148. Gage G. How to control someone else's arm with your brain. 2015. URL: https://www.youtube.com/watch?time_continue=312&v=rSQNi5sAwuc (date of access: 20.06.2021).

24. Global Trends 2030: Alternative Worlds. December 2012. NIC 2012-001. URL: https://info.publicintelligence.net (date of access: 20.06.2021).

25. Jeffries S., Harbisson N. The world's first cyborg artist. 2014. The Guardian. URL: https://www.theguardian.com/artanddesign/2014/may/06/neil-harbisson-worlds-first-cyborg-artist (date of access: 20.06.2021).

26. Kass L. “Beyond Therapy: Biotechnology and the Pursuit of Human Improvement”, President’s Council on Bioethics. Washington, DC. 2003.

27. Lagorio-Chafkin C. Computers Can't Read Minds Yet, but This Headset Developed by MIT Researchers Is Getting Close. Elsevier Inc. 2018. https://www.inc.com/christine-lagorio/computers-cant-read-minds-yet-but-this-headset-developed-by-mit-researchers-is-getting-close.html. (date of access: 20.06.2021).

28. Lenca M., Scheibner J. What is neurohacking? Defining the conceptual, ethical and legal boundaries. Developments in neuroethics and bioethics. Elsevier Inc. 2020.

29. Lieb K. «Hirndoping». Warum wir nicht alles schlucken sollten. Artemis&WinklerVerlag. 2010. S. 132–156.

30. Marcus S. (ed.). Neuroethics: Mapping the Field, 1st edition. New York: Dana Press. 2002.

31. Maslen H., Faulmüller N., and Savulescu J. “Pharmacological Cognitive Enhancement—how Neuroscientific Research Could Advance Ethical Debate”. Frontiers in Systems Neuroscience. 2014. Vol. 8.

32. Musk E. An integrated brain machine interface platform with thousands of channels. Journal of Medical Internet Research, 2019, Vol. 21, N 10. URL: https://www.jmir.org/2019/10/e16194/ (date of access: 20.06.2021).

33. Pandika M. What is neurohacking and can it actually rewire your brain? 2019. URL: https://www.mic.com/p/what-is-neurohacking-can-it-actually-rewire-your-brain-18496733 (date of access: 20.06.2021).

34. Park J.S., Ahn H.-Y. Direct-to-Consumer (DTC) Antidepressant Advertising and Consumer Misperceptions aboutthe ChemicalImbalance Theory of Depression: The Moderating Role of Skepticism. Health Marketing Quarterly. 2013. Vol. 30. P. 362–378.

35. Rasmussen N. Americas first amfetamine epidemic 1929–1971. American Journal of Public Health. 2008. Vol. 98, N 6. P. 974–985.

36. Schneider S. Merging with AI would be suicide for the human mind. The Financial Times. 2019. URL: https://www.ft.com/content/0c4fac58-bd15-11e9-9381-78bab8a70848 (date of access: 20.06.2021).

37. Stagg C.J., & Nitsche M.A. Physiological basis of transcranial direct current stimulation. The Neuroscientist. 2011. Vol. 17, N 1. P. 37–53.

38. Teunisse W., Youssef S., Schmidt M. Human enhancement through the lens of experimental and speculative neurotechnologies. Human Behavior and Emerging Technologies published by Wiley Periodicals, Inc. Vol. 1, N 4. Special Issue: Emerging technologies, Emerging Risks: Current Approaches on the Future Risks of Human Enhancement Technologies. October 2019. P. 361–372.

39. Wróblewski M. The DSM as a Moving Laboratory: The Role of the Diagnostic Manual in the Stabilizing and Objectivization of Pharmaceutical Reason. Polish Sociological Review. 2015. Vol. 189, N 1. P. 85–106.

40. Zhao W., Garcia-Oscos F., Dinh D., Roberts T. Inception of memories that guide vocal learning in the songbird. Science. 2019. Vol. 366, N 6461. P. 83–89.

Comments

No posts found

Write a review
Translate