Статья построена как диалог психиатра и философа о шизофрении и связанных с ней проблемах сознания, личности, «нормы» и «отклонения» психики. Учитывая классические и современные подходы к шизофрении, делается попытка по-новому взглянуть на данный феномен психической истории человечества. Проводятся параллели между шизофренией и мифологией, а также художественным и поэтическим творчеством. Обсуждается вопрос о том, насколько различные онейроидные и бредовые состояния могут быть сравнимы с экстазом шамана — необходимой частью шаманских ритуалов. Приводятся примеры из самых разных мировых мифологий — от папуасов Новой Гвинеи до алтайского шаманизма. В.П. Самохвалов считает бред типологически близким мифу. А.Ю. Недель подчеркивает, что при внешней схожести шаман и шизофреник радикально отличаются друг от друга тем, что последний не в состоянии контролировать собственное сознание, в отличие от шамана, который полностью держит под контролем все этапы своего «интенционального безумия». Предлагается новая гипотеза о том, что такое шизофрения и какова ее роль в культурной истории: шизофрения, при которой нарушается уровень дофамина (в зависимости от наличия позитивной или негативной симптоматики), — это своеобразная цензура, накладываемая на человека как субъекта удовольствия, своего рода антиоргазм. Поэтому в культурообразующем плане рассматриваемая болезнь может быть сравнима с табу, существующими в любом человеческом сообществе. Подобная гипотеза может быть учтена в дальнейших научных разысканиях этиологии шизофрении. В статье много внимания уделено вопросам, связанным с политизацией болезни и иных психических отклонений для устранения или корректировки «социально непригодных» членов общества. Подобные практики широко применялись в нацистской Германии, США и для борьбы с инакомыслием в СССР.
Авторы задаются вопросом: каковы реальные границы, отделяющие мышление безумца от того, что принято считать нормой? Несмотря на огромное количество публикаций на эту тему, проблема остается нерешенной: при любой попытке описать границы нормального, мы сталкиваемся с тем, что на самом деле не понимаем сам предмет описания. Либо нормой оказывается обыденное и скучное, либо слово «норма» теряет свой смысл. Является ли нормальным, то есть не безумием, состояние экстаза? Или максимального творческого напряжения? Или сильной тревоги, страха, отчаяния либо наркотического трипа? Невозможно отрицать подтвержденный многими научными экспериментами тот факт, что мировая культура во многом была создана людьми, находившимися в такого рода состояниях, которые, следуя логике «здравого смысла», сложно отнести к нормальности. Не следует ли из этого, что вся мировая культура или, как минимум, ее лучшие и самые интересные образцы стоят ближе к безумию, чем к норме? В данной статье предпринята попытка взглянуть на бред, одну из самых распространенных и загадочных форм безумия, не столько как на продукт больного сознания, сколько как на некий код (или систему кодов), который может быть, пусть частично, расшифрован, если интерпретировать бред как своего рода «интерфейс», где проявляется ментальный и языковой опыт, лишенный цензуры сознания. Мы рассматриваем бред не как исключительно феномен бессознательного, а скорее как своего рода «нелегальный продукт», возникающий в результате пересечений исторических, мифологических, идеологических и прочих практик, которые так или иначе влияют на индивида на протяжении всей его жизни. Бред — это нарратив, лишенный логики, но не смысла.
Scopus
Crossref
Высшая аттестационная комиссия
При Министерстве образования и науки Российской Федерации
Научная электронная библиотека