Везде
Bucolic in the era of the pandemic. Updating the village myth on the example of Instagram* accounts dedicated to life in the village
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
Bucolic in the era of the pandemic. Updating the village myth on the example of Instagram* accounts dedicated to life in the village
Annotation
PII
S023620070020520-9-1
DOI
10.31857/S023620070020520-9
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Irina V. Gluschenko 
ORCID: 0000-0002-1909-1139
Affiliation: National Research University “Higher School of Economics”
Address: 11 Pokrovsky Bulvar, 109028 Moscow, Russian Federation
Edition
Volume 33 Issue 3
Pages
177-191
Abstract

The covid epidemic, already coined the “pandemic era”, has changed many of our ideas about the world, pushed us to reassess the notions of mobility and space, as well as the ratio of attractive and repulsive aspects of urban and rural life. Perhaps for the first time in many years of the Russian history, a significant part of the population began to perceive the village as a place more suitable for life than the city. The resulting massive relocation of citizens to the countryside gave rise to new ideas about the advantages of rural life, which were reflected in social networks. The article gives both qualitative and quantitative analysis of three Instagram* accounts dedicated to village life. The study of the accounts' content with the system of images reproduced there, as well as statistical data related to the traffic dynamics and the rise in subscribers, suggests that the pandemic has revived and mainstreamed a mix of ideas dubbed in the article “the village myth”.

Keywords
Pandemic, Covid, village, village myth, bucolics, Virgil, Rousseau, Instagram*, the Internet, space
Received
16.06.2022
Date of publication
24.06.2022
Number of purchasers
13
Views
689
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite Download pdf
1 * Принадлежит Meta, признанной в РФ экстремистской организацией, ее деятельность запрещена на территории РФ.
2

Только вспомню деревню,

Мое сердце забьется.

Я с тоской вспоминаю

То родное село,

Никогда это время

Назад не вернется,

Где в далекие годы

Мое детство прошло.

Вячеслав Шаров1

1. Стихотворение из инстаграм*-аккаунта @d.erevni. (Здесь и далее при цитировании публикаций из инстаграма* будут сохраняться орфография и пунктуация оригинала. — И.Г.).
3 Эпидемия ковида, или, как ее уже стали называть, «эпоха пандемии», изменила многие наши представления о привычном мире. Все без исключения столкнулись с тем, что значит быть заточенным в клетке, обездвиженным и несвободным. Перевернулись многие представления о мобильности. Одновременно произошло переосмысление привлекательных и отталкивающих сторон городской и деревенской жизни. Может быть, впервые за много лет в истории России значительная часть населения стала воспринимать деревню как место, более пригодное для жизни по сравнению с городом. Исход в деревни — реальный или воображаемый, временный или постоянный, который мы наблюдали в 2020–2021 годах, — на мой взгляд, оживил и актуализировал тот комплекс представлений, который я буду называть деревенским мифом.
4 Материалом для моего исследования являются три инстаграм*-аккаунта, посвященные деревенской жизни. Соцсети вообще, и инстаграм* в частности, чутко отражают и фиксируют смену настроений, распространенных в массовом сознании. Рост посещаемости аккаунтов, популярность предлагаемых в них образов, активность и настрой комментаторов свидетельствует об изменении и развитии новых тенденций.
5 Для начала необходимо уточнить центральное для этого текста понятие деревенского мифа. Термин «деревенский миф» не претендует на научную строгость, однако без него будет трудно описать те явления, о которых пойдет речь. Деревенским мифом здесь я буду называть комплекс представлений о деревне, сформированный еще древними и сохранившийся до наших дней. Слово «буколики», вынесенное в название статьи, являясь, скорее, иронической метафорой, выражает определенное отношение к сельской жизни как более простой, близкой к природе, счастливой и обладающей нравственным превосходством над жизнью городской. Ведь именно поэтические тексты античных авторов, начиная с произведений Феокрита, сформировали архетип деревенской идиллии, оказавшийся на удивление устойчивым. И хотя невозможно утверждать, что все ведущие инстаграм*-аккаунтов, которые я буду рассматривать, хорошо знакомы с древнегреческой и римской поэзией, мы обнаружим, что современные сетевые публикации то и дело напоминают нам об образах пастушеской Аркадии и грядущего золотого века, описанных древними. В статье «Вергилий — поэт будущего» историк античной литературы М.Л. Гаспаров пишет, что необходимыми составляющими вергилиевских буколик являются счастье жителей сел, которые обитают вдали от раздоров, у них нет роскоши, но «покой их верен», «жизнь безобманна», им открываются «досужие просторы» и они сохраняют «почтенье к отцам» [Гаспаров, 1979].
6 Показательно при этом, что сам Вергилий не был сельским жителем. «Хотя он и выглядел мужиком среди горожан, хотя и действительно родился в деревне в часе пути от Мантуи (еще век спустя там показывали тополь, по обычаю посаженный в день его рождения), хотя он и прославлял в “Георгиках” сельский труд, но человеком “от земли” он не был и деревню любил не как крестьянин, а как дачник» [Гаспаров, 1979: 7]. Тем самым Вергилий заложил определенный архетип повествования, когда сельская жизнь не просто сравнивается с городом, а превозносится городским жителем, опирающимся уже на иной социальный опыт.
7 Точно так же авторы инстаграм*-аккаунтов, посвященных сельской жизни, а тем более их комментаторы, далеко не всегда живут в деревне. Более того, некоторые создатели и потребители современного «деревенского мифа» вообще никогда не были в деревне, или же этот опыт не был центральным в их биографии. Подтверждения этому обнаруживаются в их собственных комментариях:
8 — Я городской житель, в деревне была от силы раза два, но вот такое очень часто вижу во сне.
9 — Милая сердцу деревня! Никогда не жила там, но почему-то так люблю!
10 — Я никогда не жила в деревне. Но все больше туда хочу.
11 — Здесь другая страна и особенный свет,
12 Я скучаю по дому в деревне, которого нет.
13 (Из комментариев к инстаграм*-аккаунту @d.erevni)
14 Конечно, содержание аккаунтов, посвященных деревне, наследует больше не античной традиции, а традиции Нового времени, где буколика является сугубо городским, эстетским жанром, литературным упражнением.
15 В новой европейской литературе возрождение интереса к деревне в значительной мере связано с идеями Ж.-Ж. Руссо, который в полемике с Вольтером призвал горожан понять, чего они лишились, покинув деревню и утратив связь с природой.
16 В 1755 году Вольтер после ужасающего землетрясения в Португалии написал поэму «На разрушение Лиссабона», где сетовал на несправедливость мироустройства. Тысячи людей, погибших в Лиссабонском землетрясении, явно не могли быть наказаны Богом за грехи, поскольку грехов в Париже, Лондоне и других местах гораздо больше. Возражая Вольтеру, Руссо заявил, что первоначальный грех этих людей состоит уже в том, что они, порвав связь с природой, заселились в одном месте, в большом городе. Если бы они были рассеяны по сельской местности, никто бы не заметил землетрясения [Rousseau, 1962].
17 Разумеется, точка зрения Руссо так и не стала доминирующей. Господствующие мотивы культуры модерна по-прежнему связаны с городом, но возможность найти альтернативу городской жизни в деревне регулярно дает о себе знать, особенно в периоды потрясений, когда под сомнение ставится привычный уклад. В эти времена стихийно возрождаются аргументы Руссо, для которого «деревенскость» была жизненной программой.
18 Таким потрясением в 2020 году стала для человечества пандемия коронавируса. Неудивительно, что город как рассадник вируса вновь стал видеться средоточием зла. Представления Руссо о городах как опасном пространстве приобретают новый смысл.
19

«Пандемия... трансформировала уклад жизни горожан в нечто иное по сравнению с устоявшимися паттернами повседневности, — считают Н.Е. Покровский, А.Ю. Макшанчикова, Е.А. Никишин. — Современный “глобальный город”… — казалось бы, вершина прогресса цивилизации — оказался вовсе не столь комфортен и безопасен, как представлялось технооптимистам, он показал себя не как неприступный бастион прогресса, а как система, во многом уязвимая по отношению к воздействиям природы, в данном случае биологическим, он стал жертвой “темной стороны” урбанизации» [Покровский, Макшанчикова, Никишин, 2020: 54–55].
20

Утраченный дом
21 В позднесоветское время и затем в 1990-е годы люди преимущественно стремились из деревни в город, из маленьких городов — в большие, из провинциальных — в столичные. И хотя некоторые городские жители и уезжали в село, это было, скорее, исключением.
22 Однако в последние два десятилетия становится заметной и противоположная тенденция: горожане начинают мигрировать в сельскую местность, причем не только из-за личных предпочтений или идейных установок. Неблагоприятно изменились социальные условия, когда множество квалифицированных специалистов утратили прежнюю работу либо статус. Люди с высокой профессиональной квалификацией были готовы спуститься на несколько ступенек вниз.
23 Российский социолог Н.Е. Покровский и его коллеги по научно-исследовательским проектам долгое время изучают тему «горожан в деревне» в контексте дезурбанизации [см., напр.: Город и село, 2004; Перспективы, 2007;  Нефедова, Покровский, Трейвиш, 2015; Нефедова, Покровский, Трейвиш, 2016 и др.]. По мнению Покровского, чаще всего уезжали люди, не чуждые экологическим ценностям и не боящиеся дауншифтинга (такие энтузиасты потом сами удивлялись своей неожиданной смекалке, которая обнаружилась при переходе от городской жизни к сельской. Так, одно московское семейство, перебравшееся в деревню в 2010 годах, рассказывает в своем инстаграме* @u_koporycha, в частности, про трудности содержания коз: «Снежка, наша молодая мамашка, заставила нас вчера поволноваться. У нее случилось вздутие. Пришлось сделать массаж рубца и специальную зарядку, а березовый веник закрепил результат. Сегодня уже все в порядке. Кто бы мог подумать, что мы, сугубо городские жители, видевшие коз только на картинках, сможем оказывать первую помощь козочке»).
24

Однако эпидемия ковида на наших глазах порождает новую волну этих перемещений. И дело здесь не только в «эпидемической миграции» [Покровский, Макшанчикова, Никишин, 2020: 54–55]. Исход в деревни (реальный или воображаемый) дает стимул для возрождения деревенского мифа, одновременно обогащая его новыми чертами.
25 Город, ранее обещавший комфорт, теперь связан с нарастающим ощущением неопределенности, угрозы и опасности. Потеря контроля над пространством приводит к тому, что меняются и наши отношения со временем.
26 «Сегодня мы все имеем возможность почувствовать, что значит, когда у тебя отнимается возможность полноценно распоряжаться всем временем своей жизни, когда ты навечно заперт в настоящем, — пишет философ Петр Сафронов. — Человечество пытается в спешном порядке эвакуироваться из настоящего, чтобы перекинуть мост от прошлого к будущему» [Сафронов, 2020: 127–128].
27 Но спасительный мост можно перекинуть и в противоположном направлении. Время пандемии неожиданно приоткрывает окошко в прошлое, которое все чаще связывается с той самой деревней: либо когда-то покинутой и отвергнутой, либо той, что существует лишь в мечтах.
28 — В деревне трудно, но как-то правильно, что ли...
29 — Деревенские дети лучше, чище душой, наивней и проще.
30 — В деревне даже звезды ярче светят/
31 (Из комментариев к постам в инстаграм*-аккаунте @derevenskaya_skazka)
32 Важной чертой деревенского мифа является идея разлуки. Поскольку деревня описывается с точки зрения разочарованного горожанина, повествование приобретает драматизм, в котором доминирует переживание потери, разрыва, утраты. Поэтому так важны постоянные отсылки к «босоногому детству». Авторы и комментаторы в инстаграме продолжают эту традицию. Многочисленные фотографии, запечатлевшие простые детские развлечения прошлых лет — прыжки на железных кроватях вместо батута и буквально хождение босыми ногами по лужам — составляют значительную часть контента. Утрата становится главным ощущением, которым делятся комментаторы.
33

— Неужели еще есть тот мир?
34

— Ощущение печали и одиночества.
35

— Самое лучшее место, где люди жили прекрасно, а сейчас живем напрасно.
36

— Там холодно, гуляет ветер. Мне очень больно и грустно.
37

— Куда исчезло все человеческое, такое родное, дорогое и трепетное?
38 (Из комментариев к постам в инстаграм*-аккаунте @derevenskaya_skazka)
39 Массовый вынужденный переезд горожан, спасающихся от эпидемии, в деревню породил новые представления о преимуществах сельской жизни, словно выворачивая наизнанку стереотипы: все то, что раньше одни и те же люди считали в деревне ущербным, недостаточным, неудобным (отдаленность, неблагоустроенность, заброшенность) превращается в преимущество. Деревня противопоставляется городу, ставшему в период пандемии опасным местом, как пространство безопасное, спокойное и стабильное. То, от чего бежали, стало притягивать: «Променяла бы наше благополучие на эту убогость», «как говорится, дороги к нам не дошли, газ не дошел, и новый вирус не дойдет» (Из комментариев к постам в инстаграм*-аккаунтах @pro_derevni, @derevenskaya_skazka).
40 Данные социологических опросов, проведенных в 2020 и 2021 годах, показывают, что популярность сельской жизни среди жителей больших городов растет. Издание Lenta, например, ссылаясь на результаты опроса, проведенного Россельхозбанком в сентябре 2021 года, сообщает, что «примерно восемь из десяти россиян рассматривают возможность переезда из города в село, купить дом за городом хотят 47 процентов граждан, 81 процент не исключает для себя возможности проживания в сельской местности, из них 54 процента готовы переехать за город на постоянное место жительства, а 27 процентов желают периодически бывать там» [Волкова, 2021]. Впрочем, дальше следует оговорка, что эти заявления далеко не всегда приводят к реальным действиям. На сегодняшний день отсутствуют обобщенные данные, позволяющие подсчитать, сколько горожан в России на время или на постоянное место жительства переехало в деревню в период пандемии.
41 Рассуждая о возникшем в эпоху пандемии императиве stay home, философ Ирина Дуденкова пишет о том, что порой трудно определить, что является «нашим» домом. «Как быть тем, кто не может привязать себя к определенной локации по экономическим или даже по прагматическим убеждениям?» [Дуденкова, 2020: 106–107].
42

Возможно, у таких людей остается выход: дом воображаемый.
43

Пандемия в сетях
44 Тема «возвращения в деревню» весьма популярна в соцсетях. Полный обзор всего этого материала потребовал бы работы, далеко выходящей за пределы одной статьи. Активно развиваются ютуб-каналы, названия которых говорят сами за себя, например: «Побег из мегаполиса», «Из офиса в деревню», «В деревню!», «Простая жизнь», «Деревенский горожанин», «В деревню на ПМЖ», «Заживем в селе!». Впрочем, эти каналы имеют в основном коммерческую направленность и не попадают в сферу моего исследования.
45 Конечно, инстаграм*-аккаунты — лишь часть этого пласта. Однако они представляют особый интерес, поскольку именно инстаграм* требует от своих пользователей удерживаться в пределах малых форм и соединять визуальный материал с текстовым. В результате успешные аккаунты, как правило, дают нам емкие, выразительные образы, хорошо иллюстрирующие общие тенденции. Как пишет исследовательница инстаграма Ю.В. Щурина, «в Инстаграме*… визуальная составляющая является первичной, именно к фотографии пользователи оставляют комментарии, ее оценивают, нажимая “лайк”, по ней запоминают пост» [Щурина, 2016: 160].
46 Инстаграм*-аккаунтов, посвященных деревенской жизни, довольно много. Вот лишь некоторые: @derevni_rf, @d.erevni, @pro_derevni и @derevenskaya_skazka, @derevni.sela, @derevensky_club, @derevenskaya_izbushka. Список можно продолжить. Однако предметом моего анализа будут лишь три из них: @d.erevni, @pro_derevni и @derevenskaya_skazka. Выбор был сделан не в последнюю очередь потому, что эти аккаунты, благодаря числу подписчиков, комментариев и «лайков» уже начинают выпадать в рекомендации, что свидетельствует о значительной популярности этого контента. Но была и другая причина: независимо от количественных показателей, выбранные аккаунты показались мне и наиболее репрезентативными в содержательном плане.
47 Не очень внимательный читатель может не заметить между ними существенных отличий: деревенские сюжеты и образы кочуют со страницы на страницу и кажутся достаточно однотипными. Тем не менее выбранные аккаунты представляют как бы три способа подачи материала: «заземленное» повествование (@pro_derevni), практический опыт (@derevenskaya_skazka) и «поэтическая» интерпретация (@d.erevni).
48 В аккаунте @pro_derevni просматриваются конкретные рубрики: деревенский быт, деревенский интерьер, деревенская еда, связь поколений, течение жизни и круговорот природы, воспоминания о прошлом, которые чаще всего оказываются воспоминаниями детства, а также изображения конкретных деревень.
49 Автор аккаунта @derevenskaya_skazka — молодая женщина, которая с семьей решилась на переезд из города в село. Посты посвящены трудам и дням новой, деревенской, жизни.
50 Аккаунт @d.erevni характеризуется автором как личный блог. В одном из первых же постов задана тема противопоставления деревни городу: «блажен, кто вдалеке от города живет» (Строка из стихотворения поэта Плеяды и ученика Ронсара Оливье де Маньи (ок. 1529 – ок. 1561)). Все посты тут так или иначе представляют собой сочетание достаточно стандартных изображений с поэтическими текстами разного происхождения, как известных, так и безымянных авторов. Мотив грез и сновидений — «почему-то мне снится деревня», «деревня — остров моих грез» — здесь является центральным.
51 Для того, чтобы ответить на вопрос, как меняется отношение к деревне в период пандемии, прибегнем к качественному и количественному анализу этих блогов. Под качественным анализом я имею в виду рассмотрение тематики, визуальное наполнение, систему образов, реакцию подписчиков, отраженную в комментариях. Важно также зафиксировать сдвиг в интонации и содержании постов и комментариев, который происходит после начала пандемии.
52 Количественный анализ содержит анализ динамики посещаемости, рост числа подписчиков, количества лайков и комментариев. Инстаграм живет по своим законам, и количество лайков и комментариев выступает для потенциального подписчика в качестве подтверждения, что аккаунт интересен и заслуживает внимания [Щурина, 2016].
53 Рассмотрим теперь, как меняется содержание каждого аккаунта с началом пандемии.
54

1. @ pro_derevni
55

Аккаунт возник 23 марта 2020 года, практически одновременно с официально объявленным началом эпидемии коронавируса (ВОЗ объявила о начале пандемии 11 марта 2020 года). Однако первый непосредственный отклик на новую ситуацию появляется лишь 17 мая 2020: «Так хочется в наше тяжелое время оказаться в этом краю спокойствия и красоты». Это совпадает с наблюдениями авторов статьи «Обратная миграция в условиях пандемического кризиса: внегородские пространства России как ресурс адаптации» о том, что «первые симптомы локального кризиса проявились в середине марта... Решение уехать на дачу или снять загородный дом возникает не сразу, но постепенно: вслед за ослабеванием притягивающих к городу факторов» [Покровский, Макшанчикова, Никишин, 2020: 58].
56 К июню крепнет уверенность, что коронавирусные ограничения продлятся долго: «Вот только в этом году детишкам вряд ли удастся порезвиться».
57 Ближе к концу июня комментаторы начинают переходить к прагматическим вопросам:
58 — Интересно, за сколько в той деревне можно купить дом?
59 — А домА там продаются?
60 Дальнейшие комментарии состоят в основном из восклицаний, в которых можно выделить несколько тем:
61 1. Прославление прежнего счастливого и благостного житья-бытья:
62 — Люди уютно жили!
63 — Божья благодать!
64 — Как же хорошо было у бабушки!
65 2. Противопоставление города и деревни, с безусловным утверждением, что в деревне лучше:
66 — Вот оно счастье! не в квартирах и торговых центрах.
67 — В городах нет души. Нам надо возвращаться к истокам.
68 — Приезжайте в деревню за счастьем.
69 — Да, счастье именно там!
70 3. Акцент на возвращении в детство:
71 — Дорога в детство.
72 —Улица из моего детства.
73 — Окно моего детства.
74

Фото 1. Окно детства Если долго смотреть в окно, можно увидеть улицу своего детства и дедушку, который еще жив. Фотография из аккаунта @d.erevni.

75 К лету эти эмоциональные переживания закрепляются в императиве:
76 — Всем назад в деревни!
77 Даже беглый анализ комментариев к постам (их много сотен) показывает, что настроения читателей быстро эволюционируют от неопределенности и опасений к формирующемуся желанию переехать из города в деревню.
78

2. @d.erevni (создан 25 ноября 2018 года)
79 Упоминания о карантине в комментариях начинаются 2 апреля 2020 года. Поэтические мечты о деревенской жизни приобретают прозаический оттенок.
80 — Когда же вырвусь из города в деревню! Проклятый коронавирус.
81 — С коронавирусом разговоры про деревню стали приятнее.
82 Деревня видится как «чистая зона», свободная от вируса.
83 — Хочется туда, где нет никакого ковида
84 — Родная деревня — вот лучший курорт! (упрек тем, кто жалеет о недоступной загранице).
85 Замечу, что социологические исследования показывают, что настроения в деревнях были далеко не такими безоблачными, какими они виделись издалека горожанам. «Из интервью с жителями сел следует, что главными последствиями пандемии для них стали закрытие школ, детских садов, непродовольственных магазинов, необходимость носить маски и перчатки, а также уменьшение числа людей на улицах... Более того, из-за большего числа людей предпенсионного и пенсионного возраста уровень опасений заразиться инфекцией среди сельчан в среднем несколько выше общероссийского» [Социология пандемии, 2021: 85].
86 Впрочем, комментаторы по большей части стараются не замечать этих противоречий.
87

3. @derevenskaya_skazka (создан 23 марта 2018 года)
88 Если в первых постах автор еще колеблется, анализирует «за» и «против» переезда из города в деревню, рассказывая о тяготах и радостях деревенской жизни, то с началом пандемии уверяет и сама себя, и своих читателей, что выбор был сделан правильно.
89 18 марта 2020 года автор отмечает: «Пока пустеют города, в деревнях наоборот становится очень оживленно... пока даже не привычно как-то после зимней тишины.
90 Из-за закрытых школ приехало много детей, да и у взрослых, у которых есть возможность работать, тоже все тут. И ведь верно, где еще лучше всего переждать карантин?»
91 Подчеркивается стабильность и неизменность деревенской жизни в противовес меняющейся и однозначно ухудшающейся ситуации в городе: «А в нашей деревенской жизни, в связи со всеми последними событиями, не поменялось ровным счетом НИЧЕГО.
92 В крайнем случае в деревне есть все необходимые продукты и волшебное подполье. На жизнь здесь никакой глобальный вирус не в силах повлиять... Все будет так же. Как и всегда».
93 Этот пост собрал 74 комментария: ощущение безопасности примиряет с тяготами сельской жизни, которые неизбежно ждут горожанина в селе.
94 — Люди ни о каком вирусе не задумываются, живут своей обыденной жизнью.
95 — В деревнях все спокойно.
96 — Как говорится, дороги к нам не дошли, газ не дошел, и новый вирус не дойдет.
97 — В нашем небольшом городке тоже, как в Багдаде, все спокойно, «страшные вести с полей», но это так, немного всколыхнет и опять тишина.
98 С начала апреля прогресс, традиционно связывающийся с городской жизнью, ставится под сомнение. Теперь «нормальный мир» — это деревня. Комментаторы аккаунтов, кажется, готовы сменить городской комфорт на сельский уют.
99 «Люди в городах начинают по-другому мыслить... Не совсем значит растеряли мы инстинкт самосохранения со всем этим прогрессом».
100 Этот пост собрал 176 комментариев.
101 — Если бы раньше знал, уехал бы хоть в шалаш.
102 — Многие знакомые звонят и ищут домик в деревне.
103 — Все перевернулось. Ценности стали другие.
104 — Главное вовремя слинять от этого безумия.
105 Переезд горожан в деревню, впрочем, оказывается не беспроблемным. И те, кто появились здесь раньше, до пандемии, порой подозрительно относятся к своим новым соседям, которые к ним присоединились не добровольно, а вынужденно. Произошло любопытное смещение термина «понаехавшие». Теперь «понаехавшие» — это городские жители, которые сначала бежали от своего локдауна, а потом почувствовали вкус свободы и деревенской жизни и того и гляди останутся насовсем, да еще потащат «своих». Ведь от городских лишь разврат, грязь и нарушение чистого, герметичного мира.
106 — Мама из умирающей деревни пишет, что потек поток столичных гостей, вспомнили о дальних родственниках.
107 — Сейчас все понаедут! Оставайтесь в городе.
108 — Не хочу городских в деревню, наши дети в общении с городскими моральными уродами становятся. Так что пусть живут в городе.
109 Пандемия меняет эмоциональное соотношение между городом и деревней. Разумеется, эта ситуация исключительная, но она дает дополнительные аргументы тем, кто считает, что потерянный деревенский рай еще можно вернуть.
110 — Живу в деревне после пандемии, ни одной минуты не было скучно. А только хожу и благодарю Господа за Рай на земле!!!
111 — Люди почему-то решили, что в городе жить лучше, чем в раю.
112 — Есть же Рай земной!
113 — Благодать-то как в Раю!
114 — Райский уголок.
115 — Это рай на земле!
116 (Из комментариев к постам в инстаграм*-аккаунте @pro_derevni)
117 На выстраивание образа потерянного и обретенного рая работают картины природы: лес, речка, изобилие плодов, смена времен года; фотографии котов, собак, домашней живности. Они романтизируются, очеловечиваются и представляются не просто животными, а едва ли не эдемскими тварями, охраняющими этот сад.
118

Несмотря на искренний интерес к деревне реальной, иногда приводящий к конкретным шагам, подписчики рассматриваемых аккаунтов чаще обсуждают не столько реальную, сколько мифологическую деревню. Образы, которые кочуют из аккаунта в аккаунт, складываются в единую картину, наполняя собой новый деревенский миф.
119

Рассмотрим некоторые из них.
120 Одним из самых распространенных, пожалуй, является образ «заброшенного дома». Это старый деревенский дом, видно, что уже не жилой. Иногда показан интерьер комнат, в которых когда-то жили. Старые фотографии, которые продолжают стоять на комоде или висеть на стенах, вызывают неизменную сочувственную или гневную реакцию у читателей. Гнев направлен на тех, кто бросил этот дом, оставив своих безмолвных предков наблюдать его разорение. Пост может быть иллюстрирован стихотворными строками. Главная эмоция здесь — сожаление об ушедшей жизни.
121

— Да и домик был когда-то уютный, теплый, слышен детский смех и плач. Все это было в прошлом.
122

Фото 2. Старые фотографии Портреты предков с укором смотрят на тех, кто бросил деревенский дом. Фотография из аккаунта @pro_derevni
123

Весьма популярен также прием с наложением старых фотографий на изображения нынешней местности. Заброшенный дом, заросший участок — это сейчас, а веселые танцы на этом же фоне — было когда-то.
124 Образ заброшенного дома дополняется любительскими или профессиональными картинами, на которых часто изображены умершие бабушки и дедушки. Рискну сказать, что эти сюжеты напоминают загробный мир «Синей птицы» Метерлинка.
125 Логично, что важным образом, конкурирующим с образом заброшенного дома, является бабушка. Это может быть и конкретная, подлинная бабушка (тогда дается рассказ об ее биографии, иногда даже видео с ее участием), но чаще — условная, обобщенная, либо одинокая, с котом или без, либо просто олицетворение детства. Впрочем, и кот сам по себе не менее значим и изображается так же часто. Заметим, что мама почти никакой роли не играет и упоминается редко. Мама чаще «городская», и лишь через бабушку подчеркивается связь с родиной, природой, деревней, землей. У этой бабушки нет недостатков, ей чужда корысть или злоба. В ее печи никогда не кончаются пирожки, и она денно и нощно охраняет врата деревенского рая. Возраст бабушки зависит от возраста авторов и комментаторов — если авторы молодые, то их бабушка могла жить и в 1990-х годах.
126 Здесь, на мой взгляд, деревенский миф дополняется новой чертой: культом стариков и старости, скорее всего, связанным с сожалением об утрате семейной традиции. В более глубоких причинах этого культа еще предстоит разбираться. Неудивительно, что постоянно воспевается и «бабушкин быт».
127

В книге «Зачарованное место...» [Зачарованное место, 2021] мы находим описывание процессов, происходящих в современной деревне, на первый взгляд далеких от нашей темы. Это исследование — результат серьезных изысканий, посвященных медиапотреблению жителей реальных, конкретных деревень. В книге рассматривается образ жизни «настоящих» сельских жителей. Однако название книги как нельзя лучше описывает и воображаемую деревню, поскольку современные селяне вольно или невольно воспроизводят этот образ. Эта деревня, по мнению авторов, расположена где-то между дореволюционной Россией и послевоенной действительностью ХХ века. Именно эту деревню, скорее всего, пытаются реконструировать в своих постах авторы инстаграм*-аккаунтов, именно туда стремятся их читатели.
128 «Во многих домах (особенно, где живут пожилые пенсионеры) сохраняется обстановка послевоенного времени — железные кровати с кружевными накидками на подушках за занавесками, отделяющими спальную зону от “гостиной”, горки с парадной посудой советского производства, старые фотографии родственников в военной форме или одетых по моде 1950-х годов — то, что городские жители называют винтаж. Но здесь этот винтаж… часть продолжающейся жизни предметного мира...» [Зачарованное место, 2021: 44].
129 Подписчики инстаграма либо «помнят», либо считают, что помнят эти подушки, половики, подзоры, печки; они романтизируются в воспоминаниях, которые у всех оказываются сходными:
130 — Помнится, как брали накидки для подушек, делали фату, постоянно теребили кружева на кроватях.
131 — Как похожи все наши воспоминания о прошлом! Они, как говорящие поленья в печке из нашего детства согревают нас.
132 — Помню. Помню простыни с подзором, половички тканные да вязаные, а ведь как уютно было!
133 (Из комментариев к постам в инстаграм*-аккаунте @pro_derevni)
134 Впрочем, «помнят» деревенские подушки и городские жители.
135

Фото 3. Быт «Бабушкин быт», кажется, был общим для всех. Фотография из аккаунта @pro_derevni
136 Можно ли назвать эти черты «аутентичными» для нашего деревенского мифа? Скорее, они отражают ту комбинацию традиционного и модернизированного быта, которая сложилась к концу советского периода и в значительной мере закрепилась уже в постсоветское время как новая традиция. Интервью с сельскими жителями, которые приводятся в книге «Зачарованное место», подтверждают это предположение. «Практически никто из наших собеседников в полной мере не мог быть отнесен к крестьянскому сословию… Они лишь сохраняли в своей повседневной жизни и личной и коллективной памяти некий набор клише, ассоциирующийся у них с крестьянской культурой» [Зачарованное место, 2021: 27].
137 Рискну предположить, что современный «золотой век», воспеваемый в инстаграме*, расположен в условных 50–60-х годах прошлого века; этот период комментаторы чаще всего описывают как «полвека назад» (хотя на фотографиях, например, могут быть изображены и 1970-е, и 1980-е и даже 1990-е годы).
138

В аккаунтах есть не только фотографии. Авторы размещают ролики, которые, кстати, мастерски смонтированы и положены на музыку. Это крохотные фильмы про прелести деревенской жизни: закаты, рассветы, домашнюю живность, простор, ягоды, молоко. Они искренни, берут за душу и полны ностальгическим светом. И даже автор этих строк, никогда прежде не жившая и не бывавшая в деревне, тоже, бывает, пасет коз. Но не спешите верить в реальность происходящего.
139

Статистика мифа. Количественный анализ
140 Тема «возвращения в деревню» не возникла в инстаграме* в период пандемии; некоторые аккаунты созданы примерно в 2018 году или еще раньше. Тем не менее динамика посещаемости этих аккаунтов после весны-лета 2020 года свидетельствует о значительном, если не взрывном росте интереса к данной теме. Открытый статистический сервис LIVEDUNE [Статистический сервис LIVEDUNE] предоставляет доступ к базам данных инстаграм*-аккаунтов. Полагаю, что анализ количественных данных по динамике и посещениям, росту подписчиков, а также лайков и комментариев, доступных по рассматриваемым аккаунтам, мог бы проиллюстрировать произошедшие сдвиги. Годичный отрезок (примерно с лета 2020 – до лета–осени 2021) представляется мне релевантным; к концу этого периода можно зафиксировать первый результат.
141 Аккаунт @d.erevni показывает стандартный рост в 10 тысяч подписчиков (с 18180 в сентябре 2020 года – до 28631 в сентябре 2021 года). Очевидно, это то, что называется естественный рост.
142 Аккаунт @pro_derevni — самый успешный в этом списке — показывает за тот же период пятикратный рост — с 7000 до 48000. Я полагаю, это связано еще и с тем, что он уже начинает попадать в рекомендации инстаграма*, что гарантирует приток подписчиков.
143 Довольно успешный в середине анализируемого срока (январь-февраль 2021 года) аккаунт @derevenskaya_skazka на протяжении последнего года немного теряет публику; возможно это связано с тем, что здесь стало меньше публикаций.
144 У аккаунтов @pro_derevni и @d.erevni поначалу было около шести тысяч подписчиков. К лету-осени 2020 года наблюдается бурный рост, и количество подписчиков подошло к 40000, с тех пор рост замедлился, но увеличивается равномерно. Пика как такового не было, но за первые полгода можно говорить об очень быстром росте. По количеству комментариев на первом месте находится @pro_derevni — с 48 тысяч в сентябре 2020 года до 388 тысяч в марте 2021.
145 Активный рост лайков заметен в аккаунте @d.erevni c 22000 в октябре 2020 года до 154000 в мае 2021 года. Рост был наиболее динамичным весной и летом 2021 года, затем стагнировал. Рекордный рост лайков показывает аккаунт @pro_derevni: с 929 в сентябре 2020 года до 5000 в августе 2021 года.
146

Если сравнить содержание аккаунтов со статистикой посещений можно заметить следующее: когда стало понятно, что это не трехмесячный карантин, а длительный процесс, который может затянуться на неопределенное время, мотив возвращения в деревню усиливается, как растет и отклик на соответствующие посты.
147

***
148 В начале своего исследования я высказала предположение, что ситуация пандемии коронавируса, объявленной весной 2020 года, способствовала оживлению и актуализации «деревенского мифа». Весна и лето 2020 года прошли в России под знаком исхода горожан в деревни, который мог быть временным или постоянным, реальным или воображаемым.
149 Я высказала предположение, что социальные сети во всем их разнообразии способны зафиксировать настроения, связанные с этим мифом, а также его новым наполнением. Наибольший интерес тут представляет сеть Инстаграм* в силу некоторых особенностей ее функционирования. Из многочисленных инстаграм-аккаунтов, посвященных жизни в деревне, я выбрала три наиболее популярных и динамично растущих. Проведя анализ как образов и содержания этих аккаунтов, так и статистических данных, связанных с динамикой посещений и ростом подписчиков, я пришла к следующим выводам.
150 Во время эпидемии коронавируса среди жителей крупных городов (особенно — столичных) растет интерес к деревенской жизни. И у тех, кто жил или рос в деревне, или хотя бы приезжал к бабушке на лето, и у тех, кто никогда в ней не был, обнаруживается общее прошлое, полное сходных воспоминаний. Прошлое это чаще всего размещено в условной середине ХХ века, но может длиться и до 1990-х годов. Деревня видится потерянным раем, и даже городские жители склонны считать ее своей малой родиной.
151

Авторы аккаунтов бессознательно, а иногда и сознательно пытаются реконструировать образ деревни как воплощение воображаемой традиции, которая совмещает слившиеся воедино черты дореволюционной и позднесоветской культуры.
152 Пандемия коронавируса, на мой взгляд, способствовала обновлению традиционного «деревенского мифа». Причем этот миф предстает причудливым сплавом античных буколик, руссоистских идей и смеси архаических и позднесоветских образов. Эту деревню можно условно назвать «бабушкиной», поскольку именно бабушка видится хранительницей этого мифа.
153 Анализ статистических данных показывает, что количество подписчиков, лайков и комментариев в аккаунтах, посвященных деревне, стремительно выросло примерно через год после начала пандемии, когда в обществе произошел какой-то внутренний сдвиг и укрепилась уверенность в том, что ситуация затянулась надолго или навсегда. Появляются и совсем новые аккаунты, посвященные переезду в деревню.
154 Быстро забываются отрицательные стороны современной деревни, на которых настаивали заядлые горожане, и романтизируются положительные. И даже если недостатки признаются, то достоинства выходят на первый план. Деревня начинает ассоциироваться с безопасностью, простором, свободой. Удаленность от цивилизации оборачивается преимуществом: «вирус не дойдет».
155 Что будет происходить с деревенским мифом, так мощно заявившим о себе на нашей почве за последние полтора года? Увидим ли мы массовый исход из городов, или все ограничится локальными перемещениями и буколическими мечтами? Полагаю, что до развязки сюжета еще далеко, и дальнейшие исследования сулят нам много неожиданных выводов.
156 * Принадлежит Meta, признанной в РФ экстремистской организацией, ее деятельность запрещена на территории РФ.

References

1. Volkova M. Rossiyanam nadoeli kvartiry v megapolisah. Pochemu zhit' v derevne teper' modno? [Russians are tired of apartments in mega-cities. Why is it fashionable to live in the countryside now?]. Lenta. November 12, 2021 [Electronic resource]. URL: https://lenta.ru/articles/2021/11/12/country_living/ (date of access: 31.05.2022).

2. Gasparov M. Vergilij — poet budushchego [Virgil: the poet of the future]. Vergilij. Bukoliki. Georgiki. Eneida. [Virgil. Bucolic. Georgics. Aeneid], eds. by S. Apta, M. Gasparov, S. Osherov, A. Takho-Godi, S. Shervipsky. Moscow: Khudozhestvennaya literatura Publ., 1979. P. 5–34.

3. Gorod i selo v sovremennoi Rossii: perspektiva strukturnogo vossoedineniya [City and village in modern Russia: the prospect of structural reunification], ed. by N.E. Pokrovsky. Moscow: SoPSo Publ., 2004.

4. Dudenkova I. Kovidnaya germenevtika: ot suzhdeniya k narrativu i obratno [COVID hermeneutics: from judgment to narrative and back]. Proshchaj, COVID? [Goodbye COVID?] ed. by K. Haase, V. Danilov, I. Dudenkova, D. Kralechkin, P. Safronov. Moscow: Gaidar Institute Publ., 2020. P. 101–117.

5. Zacharovannoe mesto. Mediapotreblenie, mediagramotnost' i istoricheskaya pamyat' sel'skih zhitelej [Enchanted place. Media consumption, media literacy, and historical memory of rural populations], ed. by A.G. Kachkaeva, A.A. Novikova. Moscow: HSE Publishing House, 2021.

6. Nefedova T.G., Pokrovsky N.E., Trayvish A.I. Urbanizatsiya, dezurbanizatsiya i sel'sko-gorodskie soobshchestva v usloviyakh rosta gorizontal'noi mobil'nosti [Urbanization, deurbanization and rural-urban communities in conditions of horizontal mobility growth]. Sotsiologicheskie issledovaniya. 2015. N 12. P. 60–69.

7. Nefedova T.G., Pokrovsky N.E., Trayvish A.I. Gorizontal'naya mobil'nost': urbanizatsiya, dezurbanizatsiya i sel'sko-gorodskie soobshchestva [Horizontal mobility: urbanization, deurbanization and rural-urban communities]. Gorozhane v derevne. Sotsiologicheskie issledovaniya v rossiiskoi glubinke: Dezurbanizatsiya i sel'sko-gorodskie soobshchestva: kollektivnaya monografiya [Citizens in the village. Sociological research in the Russian Outback: Deurbanization and rural-urban communities: a collective monograph], compil. and ed. V.I. Ilyin, N.E. Pokrovsky. M.: Universitetskaya kniga Publ., 2016. P. 33–56.

8. Perspektivy rossiiskogo Severa: «ochagovaya» ekonomika i sotsial'naya struktura [Prospects of the Russian North: “focal” economy and social structure], ed. by N.E. Pokrovsky. Moscow: SoPSo Publ., 2007.

9. Pokrovsky N.E., Makshanchikova A.Yu., Nikishin E.A. Obratnaya migraciya v usloviyah pandemicheskogo krizisa: vnegorodskie prostranstva Rossii kak resurs adaptacii [Reverse migration in pandemic crisis: Russia’s out-of-town spaces as an adaptation resource]. Sotsiologicheskie issledovaniya. 2020. N 12. P. 54–64.

10. Safronov P. Chto... Iz vsego etogo? [What ... Of all this?]. Proshchaj, COVID? [Goodbye COVID?], ed. by K. Haase, V. Danilov, I. Dudenkova, D. Kralechkin, P. Safronov. Moscow: Gaidar Institute Publ., 2020. P. 118–137.

11. Sociologiya pandemii. Proekt korona FOM [Sociology of pandemic. The corona project by the Public Opinion Foundation], head of the author's team A.A. Oslon. Moscow: Institute of the Public Opinion Foundation (inFOM), 2021.

12. Statistical service LIVEDUNE. [Electronic resource]. URL: https://pro.livedune.ru/ (date of access: 31.05.2022).

13. Shchurina Y. Zhanrovoe svoeobrazie social'noj seti Instagram[Принадлежит Meta, признанной в РФ экстремистской организацией, ее деятельность запрещена на территории РФ.] [Genre individuality of Instagram[Принадлежит Meta, признанной в РФ экстремистской организацией, ее деятельность запрещена на территории РФ.] social net]. Zhanry rechi. 2016. N 1. P. 156–168. DOI: 10.18500/2311-0740-2016-1-13-156-168

14. Rousseau J.-J. Lettre á Voltaire du 13 Aout 1756. Rousseau J.-J. Oeuvres completes. Vol. IV. Paris, 1962.

Comments

No posts found

Write a review
Translate